Рождение державы - Страница 13

Луис, шагавший рядом, толкнул локтем и кивнул на очередную молоденькую красотку, сопровождаемую аж двумя матронами. Она прошагала мимо, тоже задрав нос, и на нас, туркоподобных оборванцев, даже внимания не обратила.

– Нет, Луис, ты не понимаешь. С такой девочкой ты только потеряешь время, деньги и вконец испортишь нервы. Посмотри вокруг, сколько девушек и женщин без охраны, вот где работы непочатый край, пахать не перепахать.

– Ты очень странно изъясняешься, Микаэль, как опытный ловелас. И слушай… – Он остановился среди улицы и с удивлением на меня уставился. – Как ты хорошо стал говорить! Правда, у тебя акцент жителя, прибывшего из Вест-Индии или из Нового Света. Я удивлен!

– Ладно, не захваливай, просто ты хороший учитель. – Не рассказывать же ему, что испанский действительно выучил в Чили триста пятнадцать лет тому вперед и имел неслабую практику в общении. Все же он смотрел на меня с некоторым недоверием.

Пока шли по улице, никто помоев не выливал, отходы под ногами не валялись и вони на улице не было. Говорят, систему водоснабжения и канализации здесь продумали еще арабы, завоевавшие кусок Испании в восьмом веке. И кто сказал, что арабы – отсталый народ? Ведь это именно они обучили европейцев математике, химии, врачеванию, хирургии и фортификации.

Малага мне нравилась всегда. Почему бы здесь не задержаться, тем более что у порта расположена столь интересующая меня морская школа, в которой учился Луис? Думаю, место для адаптации очень даже приличное.

Мы вышли на площадь, с одной стороны которой был виден залив.

– Вон, внизу, смотри. – Луис показал рукой на здание под рыжей черепичной крышей. – Моя морская школа.

– Завтра пойдем?

– Нет, – с сожалением выдохнул он, – завтра будем приводить себя в порядок.

О! Какое это экзотическое занятие – приведение себя в порядок. Помывку нам организовали еще вчера. Двое мальчишек затащили в комнату два деревянных корытца и бадейку с теплой водой, затем пришла тетка с двумя кувшинами, один пустой, а во втором – вероятно, щелок. Взяла кувшинчик, полила нас водой и намылила со всех сторон, потом обыкновенной тряпкой потерла и хлюпнула на каждого еще по три кувшина. Вот и вся помывка. Ногти на руках и ногах острым ножиком обрезала, кстати, очень аккуратно.

Это, конечно, не сауна в моем загородном доме, даже не паровой бокс в городской квартире, но, черт побери, какое облегчение для тела.

Сегодня утром умылись из кувшина с питьевой водой, который стоял на столике, надели постиранные подштанники, портянки и рубашки, затем и шаровары – как же без них? Нацепили башмаки и дубовые от соли треуголки, подпоясались и отправились под чутким рукамиводством Луиса Сусанина, который здесь все знал, продолжать процесс приведения себя в порядок.

Кстати, на постой мы стали не в какую-то ночлежку, а во вполне приличное, недешевое заведение, где хозяин Луиса признал, но смотрел на нас с огромным удивлением.

Итак, я стоял как истукан под навесом открытой террасы на заднем дворе портного мастера (по-нашему, дизайнера) Пьетро Муньоса, который одевал очень небедных местных модников, и слушал бесконечное тарахтение мастера о перипетиях современной моды:

– Жабо и бочонки, мои великолепные сеньоры, мы отметаем. Да и новый закон о роскоши, подписанный его величеством, требует воздержания от излишеств. Поэтому на рубашке – только большой крахмальный отложной воротник по французской моде для мушкетеров. А вот пояса, такие как у вас, хорошо смотрятся на дорожной одежде, а представительский хубон нужно подпоясывать тоненьким пояском. Все хубоны мы сделаем с откидными рукавами. Да, великолепные сеньоры, в Новом Свете таких костюмов не шьют, но в них вы сможете выйти и в свет, и на любой раут.

Полный аут! Он считает, что мы прибыли из Америки. Ну и ладно, но как мучительно долго тянутся примерки, мы пришли сюда утром, а сейчас солнце повернуло на полдень. На беготню вокруг Луиса мастер убил часа три, не меньше, и теперь приятель сидел с бокалом холодного вина и балдел, рассматривая приобретенные шляпы с перьями экзотических птиц. Меня мастер мучил почти столько же – влажным картоном облепил мой голый торс, обвязал, а теперь ждал, пока просохнет.

Оказывается, хубон – это не просто курточка с отстегивающимися рукавами, это настоящий каркасный бронежилет с плечевыми валиками, изготовленный из многих простеганных слоев натурального шелка. Внутрь еще часто набивают вату. Представительские же дополнительно обшивают разноцветным узорчатым атласом. Пуля этого времени его точно не возьмет, да и клинок – вряд ли. Луис говорит, что во время дуэли хубон нужно снимать. Вот почему все оно такое дорогущее.

– И штаны в обтяжку больше не делаем, только свободный покрой, можно даже сделать чуть пышными.

– Нет, излишне пышными делать не надо, – отрицательно покачал я головой, – главное, чтобы удобно было ходить и ездить верхом.

В общем, первоначально под каждого из нас подогнали белую шелковую рубашку и готовый синий костюм с коротким пиджаком вместо хубона. Как по мне – так очень даже приличный, а по мнению мастера – годный только для морских прогулок в тропических морях. Так и не понял почему, зато сравнительно недорого, по четыре талера.

Еще с утра по нашей просьбе прямо в дом к Пьетро позвали обувщика. Оказывается, это обычная практика, хозяин даже посоветовал, кого пригласить. Заказали по две пары башмаков, коричневые и черные, а также ботфорты. Все с серебряными пряжками. Обещал изготовить через три дня, но к полудню принес дополнительно заказанные мягкие короткие сапожки с ремешками на щиколотках, которые у него часто заказывали моряки, даже офицеры, в них ходить удобно.