Рождение державы - Страница 21

Улицу пересекал квартал домов попроще. Здесь увидел бегающих с палками, имитирующими мечи, детей лет десяти-одиннадцати.

– Эй! – вытащил из пояса медный реал и потряс им над головой. – Кто хочет заработать реал?

– Я! Я! Я! Благородный сеньор!

– Мою лошадь испугала большая белая собака, очень злая. Кто подскажет, где эта собака живет, получит реал.

– Но здесь нет собак, сеньор.

– Как же нет, она должна жить вон там, у зеленых ворот.

– У зеленых ворот живут только злой сеньор, два мавра и старая ведьма, а собаки там нет, – прошепелявил самый младший, а все остальные дети утвердительно покивали головами. Оказалось, что здесь вообще ни у кого нет собак. Может быть, в этом времени собаководы в частном секторе еще селиться не стали?

– Почему вы думаете, что старуха ведьма?

– А когда мы залезли к ним в сад, – сказал второй мальчик, – она на нас так кричала, как ворона, и размахивала руками, как крыльями. Разве вы не знаете, сеньор, что все вороны – прислужники ведьм?

– Ах! Ну да, ну да.

Одарив детей реалом, повернул налево и сделал круг по параллельной улице. Здесь домов не было, но через дорогу все пространство до следующего перекрестка занимал виноградник. Искоса бросая взгляды, осмотрел возможные подходы с тыльной стороны, где расположился чей-то аккуратный сад. Доступ к нужному двору выглядел вполне нормальным и для проникновения удобным. Что значит для молодого, здорового организма, прошедшего КМБ в разных вариациях, какая-то полоса препятствий с двухметровым забором?

Обратил внимание на то, что два окна второго этажа застеклены, а это стоит немалых денег. Вероятно, в этих комнатах или комнате находятся апартаменты хозяина. Остальные окна были с открытыми ставнями и заделаны, как и везде, деревянными решетками.

Не останавливаясь, вернулся к выезду из города. Ворота оказались настежь распахнуты и если закрывались, так лет двадцать назад. Объехав окраины, понял, что войти в город можно незаметно в любое время суток – со всех четырех сторон.

По большому счету, в эти разборки вмешиваться не следовало. Они меня не касались ни с какой стороны, и двигаться по намеченному пути не мешали. Может быть, и прошел бы мимо, но душа почему-то возмутилась. Этот взгляд, который так похож на взгляд моей любимой женщины, погибшей в том мире… Нет, не хотелось бы мне, чтобы какая-то мразь когда-либо так унижала мою супругу, или мою дочь, или мою внучку.

Поспрашивав осторожно Луиса, выяснил, что богатый и солидный человек по имени Аугусто Киночет объявился здесь три года назад. Но благородным стал совсем недавно, приставку «де» то ли купил, то ли король пожаловал за какие-то заслуги. Некоторые говорили, что это бывший пират. Как бы там ни было, но с доном Бартоломео они чуть ли не дружили, да и местные феодалы относились к Аугусто доброжелательно, он частенько ссужал им некоторые суммы, однако в салонах его не принимали и в свет приглашали редко.

Так как ростовщичество в стране было запрещено и все кредиты брались только в банках, дон Аугусто обычно договаривался с заемщиком за какие-то преференции. Но все равно так называемое одолжение оформлялось нотариально и на него распространялись все законы империи. Ходили слухи, что дон Аугусто своими щупальцами опутал почти все графство. А еще говорили, к нему воры лазили. Так троих мавры ножами искромсали, а четвертого сам хозяин застрелил.

Что ж, послушав откровения Луиса, спрятал душевные порывы подальше и решил трезво и объективно оценить ситуацию.

Прикинув и так, и этак, определился по первоочередному пункту: в любом случае осваиваться в мире надо и временно укореняться где-то придется. И почему бы именно здесь не пустить один из маленьких корешков? Почему бы этой миловидной и приятной во всех отношениях доне не помочь, тем самым, не принуждая, сделав ее обязанной себе? И почему бы этот замок не сделать базой для решения некоторых вопросов?

Поступок циничен? Да, но и благороден. Эта партия должна быть разыграна, несмотря на то что будет оплачена чьей-то кровью.

Ты, господин Киночет, отморозок порядочный, но я тоже не ангел. Конечно, будь у меня только знания и умения этого времени, на такой шаг вряд ли решился бы. Не хватило бы хитрости и ума, извращенного отношениями с криминалом в далекие девяностые годы двадцатого века.

И вот сейчас, затаившись на дереве под сенью ночных звезд, около часа наблюдал за двором и задними окнами нужного дома. Сегодня, чуть за полночь, натянув тренировочный костюм и мягкие сапожки, занялся несложными сборами. Еще днем разрезал пополам аркан, одну половинку свернул и положил в узел, туда же вложил наручи с метательными ножами и кинжал. Шпагу решил не брать, в помещении ею работать сложно. И огнестрел решил не брать: любой шум – провал дела. Зачерпнул в камине прошлогодней золы и вымазал лицо. Это, конечно, не специальный грим, но для сельской местности сойдет.

Вытащил второй кусок аркана, один конец привязал к окну и, подняв решетку, второй конец сбросил с третьего этажа вниз. Закинул через плечо увязанный узел, спустился на улицу и, стараясь не шуметь, по заранее выбранному маршруту направился к западной стене. Здесь вал и обрывистый берег омывала широкая река, поэтому местная стража этот участок стены почти и не контролировала, только заглядывала изредка. Обленились до упора. А что такое нормальному мужчине перемахнуть речушку шириной сто метров?

Забрался на стену и привязал к зубцу конец еще одного аркана. Снял обувь, разделся догола и все уложил в узел, который закрепил на голове.